Имя – Смерть - Страница 96

– Деньги? – переспросила Лариса. – А кто поручится, что ты не ее деньги взял? Там вообще денег не было!

– Лариса, брось, – серьезно сказал Борис. – Нашли у нее в сумке пятьсот долларов.

– Тоже мои! – пояснил Иван. – Да вы что – не знали, что ваша дочь не работает? Что денег ей взять негде? Что живет она на мои средства? Не знали – да? Очень странно. Может, она у вас брала, но мне об этом не говорила. А я всего пару недель назад дал ей четыреста долларов на хозяйство. Сколько сказала, столько ей и дал. И на днях дал еще триста, чтобы она себе платье купила. А брал я оттуда свои деньги, свои! Потому что решил – с ней больше жить не буду! А куда мне деваться? Квартиру надо снимать.

Я взрослый мужик, жить с матерью не могу.

– Ну и снял? – спросил вдруг Борис.

Иван напрягся. Придется отвечать, но только что?

Наконец он сказал:

– Вариантов целых три. Но все неважные.

– Что так?

– Один – через знакомых, два – через агентство Но агентам надо платить месячную плату за квартиру. А то, что через знакомых, и смотреть не стоит Первый этаж, окна на магистраль, рядом железнодорожные пути. Это мне не подойдет. Не уснешь.

– Тебе скоро бесплатную квартиру дадут, гад . – Женщина, однако, опустила руки и вернулась на диван. – Ты там выспишься… В три смены! Под нары загонят, сука…

– Ну и лексикончик у вас, – заметил Иван. – Я и слов таких не знаю.

– Узнаешь! Там научат!

Иван посмотрел на часы:

– Кажется, я тут засиделся. Поеду, надо же выспаться.

– На работу с утра? – спросил Борис.

Этот вопрос Танька ему тоже задавала. И конечно, Борису нельзя было отвечать так, как Иван отвечал ей. Он деланно-небрежно отмахнулся:

– Да нет, квартиру искать.

– А где ты сейчас живешь?

– Жил в Измайлове. Но сейчас, конечно, я туда не поеду.

– А ночевал где? У суки у своей? – снова встряла Лариса. – И катись опять к этой суке! И катись – вместе порадуетесь! Ты же теперь свободный человек! Танечки больше нет!

Иван вдруг подумал, что эта истеричная баба выразила его тайное желание. Ему хотелось бы вернуться к Мухе, поговорить, лечь с нею рядом, погасить свет. И даже не трогать ее – просто поваляться под одним одеялом, чтобы было теплее. Но теперь он туда вернуться не мог. "Следят за мной или нет? – спросил он себя. – Вряд ли, конечно. Но ехать туда незачем… Теперь надо держаться в стороне. Я не знаю Муху, она не знает меня. Деньги у нее есть. Как же она за продуктами будет ходить? Кто ей принесет?

А если телефон не сможет починить? Что тогда? Мастера ей вызывать? Засветится. Побоится. Так что она теперь живет без телефона. И даже позвонить ей туда нельзя… А если она его сама починила?"

Эта мысль его подстегнула. Он подошел к Борису и сунул ему руку:

– До свиданья!

Борис охотно принял рукопожатие и доброжелательно ответил:

– До скорого. Ты не пропадай, а то ведь тебя очень ищут.

– Я появлюсь.

– Ага. Показания надо дать.

– Сажать его надо, какие показания… – буркнула Лариса. – Отпускать нельзя. Он же никогда больше не появится.

– А сюда я зачем пришел, по-вашему? – повернулся к ней Иван.

– Откуда мне знать? – ехидно ответила она. – Может, нас хотел убить?

– О Господи… – Иван подал руку и Танькиному отцу, но он ее не заметил.

– Оставь адрес, – сказал ему в спину Борис. – Чтобы тебя проще было найти.

Иван повернулся:

– Я еду к матери.

Другого выхода он не видел. Другого адреса назвать не мог. А квартиру в такой час не снимешь.

– Кстати, – сказал он, обращаясь только к Ларисе. – Если вы еще раз приедете к ней и начнете ее оскорблять…

– То что? – повернулась она к нему, подбоченясь.

Иван молча вышел. Спустился во двор, сел в машину, включил печку. А вот света включать не стал.

Машина, долго простоявшая на морозе, медленно нагревалась, по ногам потянуло теплом. Он закурил, пустил дым в лобовое стекло.

«Кто же ее так, кому она нужна? – думал он. В чем тут дело? Так, надо сообразить… Были у нее какие-нибудь знакомые, которые могли… И думать нечего. Она с такими не общалась. Был только я. Ох, как скверно…»

Он стряхнул пепел.

"Значит, это мои грехи. Значит, пришли ко мне, а попали на нее. Что они хотели? Кто пришел? Это не может быть мое последнее дело – я тогда еще не убил этого торгаша. Я как раз был в подъезде.

Алиби у меня нет. И плевать. Плевать, это был не я! – Он попытался прогнать всякую мысль о необходимости алиби. – Когда начинаешь оправдываться перед ментами, они понимают, что ты боишься.

И не могу я оправдаться. Нечего мне оправдываться. Не говорить же им, чем я в тот час занимался…

Значит, с моим последним делом это не связано.

А если прошлое дело?"

Он продумал и этот вариант и пришел к выводу – они с Серегой слишком давно работали вместе. Чересчур давно, чтобы кто-то их теперь нашел… Ведь Серега мертв, а Иван за это время успел сменить несколько квартир.

"Значит, с моей работой это не связано. Значит, это вообще меня не касается. Тогда что это может быть? Грабеж? Вооруженный грабеж? Прознали, что в квартире есть деньги, и ворвались? Не нашли денег и убили ее? Нет, почему же тогда деньги при ней нашли? Если бы у нее в сумке денег не было – тогда бы сошел и грабеж. Пятьсот баксов – это не мелочевка, их бы взяли. А так получается, что это или убийство из ревности, или убийство из мести…

И оба раза попадаю я!"

Он раздавил окурок в пепельнице и тут же закурил снова. Пошарил в бардачке, достал заветную фляжку с коньяком, чуть-чуть приложился. Немного, чтобы милиция не привязалась. Но и любимый коньяк не помог – не стало светлее на душе. Он все никак не мог представить себе Таньку, ползущую к двери, чтобы позвать на помощь. А из горла хлещет кровь.