Имя – Смерть - Страница 101

101

– Они ее изнасиловали? – тихо спросила Муха.

– Конечно. Только она ничего уже не помнила.

Когда Алия пришла в себя и начала плакать и вырываться, они опять ей вкололи дозу, и ей опять стало хорошо. Они держали ее там целый месяц. Понимаешь, они бы и рады были от нее избавиться..

Но вдруг она подаст на них в суд за изнасилование?

А ведь чем дальше, тем больше.

– Сколько их было? Где они?

– Забудь о них, – посоветовала Дана. – У тебя будет много других проблем.

Муха оглянулась на сестру. Теперь та снова лежала уставившись в потолок и медленно перебирала пальцами край одеяла.

– Она нас понимает? – спросила Муха.

– Нет. Она даже не узнала тебя, по-моему.

– Она мне улыбнулась… Кто выбил ей зубы?

– У нее выбиты зубы? – удивилась Дана.

– Да, вверху слева… Штуки три минимум.

– Вот мерзавцы… – прочувствованно сказала Дана. – А я-то все время думаю – почему она так странно говорит?

– Может, ей и челюсть сломали?

– Не знаю. Она мне не жаловалась на боль… Во всяком случае, чтобы вернуть ее к нормальной жизни, придется потрудиться.

Муха в отчаянии села рядом, на тот же мешок с тряпьем:

– Что ты говоришь… По-моему, это бесполезно.

– Ну, вот что. – Дана положила руку на плечо собеседнице. – Я тебе одно скажу. Она соображает.

Это главное. Кое-что соображает, и это уже хорошо.

Я была в своей жизни в худших переделках'. Было Время, когда мне казалось, что мозги превратились в солому. А я была моложе, чем она. И ничего.

– Посмотрела бы ты на себя, мымра. – Муха стряхнула руку со своего плеча. – Ничего…

– Я тебе говорю, что она сможет вернуться к нормальной жизни. Ей только нужно лечение в клинике. В хорошей клинике, конечно.

– Помолчи.

– Если ты поставила крест на себе, то она ведь тут ни при чем!

Муха повернулась к ней:

– Это ты поставила на мне крест! Ты, наверное, думала, что я уже сюда не приду? Что меня заловили менты? Кто сообщил мои данные? "Ты? Кто еще мог это сделать?

Дана усмехнулась:

– Дурочка. В чем ты меня упрекаешь? Убивала людей, брала денежки. И думала, что легко соскочишь? Все будет без последствий?

– Ты сама обещала, что последствий не будет!

– Да, обещала. Но у тебя была и своя голова. Позарилась на деньги. Зарвалась.

– Я тебя спрашиваю – это ты меня сдала?

Дана помолчала и вдруг просто ответила:

– Я.

Теперь замолчала Муха. А Дана рассказывала, неторопливо, уверенно:

– А что мне было делать? Жумагалиев приставил мне нож к горлу – я должна тебя сдавать.

Я тебя сдала. Не сама, конечно. Нашла людей, которые тебя якобы видели. Показания слепой свидетельницы не слишком-то кого интересуют, особенно при составлении фоторобота. Жумагалиев сейчас под следствием. Ему нужны твои показания.

– Какие?

– Что ты убивала по его заказу.

– Ты что – за дуру меня держишь? Ему не нужны такие показания!

– Глупенькая… У сильных людей свои игры. Твои показания помогут ему соскочить.

– Да каким образом?

– Не твое дело. Ты должна пойти и дать эти показания.

– Ты мне предлагаешь сдаваться?

– Именно.

– Значит, так ты мне помогла?

– Я именно тебе помогаю… Потому что иначе тебе никто не поможет… Пойми, Мухаббат, тебе не приходится особенно привередничать. Чистой ты уже никогда не будешь.

– Я и не была чистой… Но в зону не пойду? А может, вышку дадут?

– Судить тебя будут тут. – Дана как будто ее не слышала. – А где исполнять приговор – не знаю…

Может, отправят в Казахстан.

– Не дай Бог… – Муха стиснула виски ладонями, зажмурилась. – Лучше я… Лучше я…

– Дана тронула ее руку и мягко сказала:

– Подумай не только о себе. Подумай о ней. Она молодая, у нее вся жизнь впереди. Пятен на ней не будет… Зато у нее будут деньги. Ее вылечат. Она никогда не прикоснется к наркотикам, если у нее будут деньги на высококлассных специалистов… Ты поможешь ей. Ты ее спасешь… Вот что я тебе предлагаю, если ты пойдешь и сдашься. А если ты останешься тут, в этой норе? Сама подумай – надолго ли тебе это счастье? Первый же встречный тебя сдаст… Первый мент тебя опознает… Друзей у тебя тут нет. Тебя возьмут.

И все, и конец… А ей что делать? Пропадать?

– И так и так меня возьмут, – сказала Муха. – И так и так мне придется давать показания, что меня нанял Жумагалиев. Так какая разница – раньше или позже? Лучше позже… Хотя бы поживу…

– Нет, лучше раньше.

– Почему это?

– Первое – тебе гарантирована добровольная явка с повинной. Второе – ты окажешь помощь следствию. Тебе обеспечат лучшего адвоката. Мягкое обращение.

Цивильные условия. За все заплатит Жумагалиев. Он максимально тебя выгородит. Ты не получишь большого срока…

– Пой, пой…

– И наконец… – Дана опять погладила девушку по плечу. – Наконец, ему важно выиграть время.

Ему нужно, чтобы ты появилась немедленно. Прямо сейчас. Понимаешь? Тогда он тебе поможет. А если ты опоздаешь, он уже ничего не сможет сделать для тебя. Он погибнет, и ты с ним – вы же повязаны…

– Дана, говори толком – зачем ему нужно, чтобы я сдалась?

– Лучше тебе этого не знать. Меньше скажешь ментам. Ведь тебя будут расспрашивать, девочка, тебя будут очень подробно расспрашивать…

– Камера, следствие, вонь… – Муха смотрела в пол остановившимися жесткими глазами. – Потом тюрьма. Нары, тухлое бельишко на веревочках. Супчик с овсом. В праздники – картошка. Вокруг всякая гниль… Куда ты меня посылаешь, сука? Сама-то со мной пойдешь?

– Нет.

– Так, значит, нет? Я опять буду отдуваться за всех?

– Послушай еще кое-что, – остановила ее гневное движение Дана. – Жумагалиев даст тебе за этот шаг двести тысяч.

101