Имя – Смерть - Страница 10

Иван в сердцах бросил на пол дубленку:

– Ты к нему ходила?! Нет, правда?! Ты что, мам?!

Ты это зачем?!

– А ты не знал… А что ты вообще обо мне знал?!

Что ты хотел знать?! – Мать вдруг стала сползать на пол вдоль косяка, закрыв лицо мокрыми от слез руками. Она уже не говорила, только тихонько подвывала.

Иван подхватил ее, поднял. Такая легонькая! Отвел в комнату, уложил на постель. Но она села и сразу яростно продолжила:

– Когда он нас бросил, мне ведь предлагали снова выйти замуж! И не один раз предлагали! Разве ты это знал?!

Иван мрачно посмотрел на нее.

– Но я тебе даже не говорила! Я ведь даже не посоветовалась с тобой, как мне быть – принять предложение или нет? Я не хотела для тебя плохого отчима! Я не хотела, чтобы тебя кто-то сломал…

Ты был такой трудный мальчик, такой сложный,..

На всех огрызался, как волчонок… Все держал в себе! Я решила – нет! Будем жить вдвоем, ты да я…

Наверное, ошиблась… – Она вытерла глаза. – Уж не говоря о том, как мне трудно было одной… Нет, тебе тоже нужен был мужчина, чтобы ты хоть кого-то уважал! Потому что на меня ты всегда плевал! Да!

– Мам!

– Сколько я унижалась! Сколько мучилась! Все было напрасно! Все! Ты не пошел работать! Я записала тебя на работу к подруге… Пусть это была фиктивная работа, но тебе там сделали трудовую книжку!

Я взяла эту книжку и отвела тебя в вечернюю школу! Без книжки не брали! Я думала – мой сын умный мальчик, если не хочет пока работать – пусть тогда учится! Я мечтала, что ты все поймешь, постараешься ради меня… Дура старая…

Иван сидел на краю постели, сжав щеки кулаками, и смотрел себе под ноги. Сердце билось тяжело и яростно. Он старался не слушать.

– И вот теперь снова приходит милиция… – проговорила мать. – Что-то они говорили… Про твою машину. Спрашивали, где ты. А я не знала!

– Мам, про этого, с телевидения, правда? – прервал ее Иван.

– Да. Мне этого не сказали. Я сама узнала, у нашего участкового. Мы же с ним знакомы… Еще с тех пор, как ты с той компанией водился. Помнишь Дмитрия Александровича?

Иван фыркнул:

– Все тот же?

– Все тот же. Он уже на пенсию скоро уйдет. Он сперва ничего мне не хотел говорить, потом рассказал. И тут ты звонишь из Эмиратов. Ванечка, но это же не ты сделал?

– Не я, мам.

Мать обняла его за плечи:

– Я знала, что не ты. Я и Дмитрию Александровичу так же сказала.

– А он?

– Ничего не ответил… Просил только, чтобы я тебя нашла и к нему направила. Пойдешь к нему? Он хороший человек, он разберется обязательно!

– Я пойду.

– Вот и правильно! – обрадовалась мать. – Если не ты сделал – чего же тебе бояться?

– Все равно неприятно.

– Конечно, но что делать? Ванечка, а как же это с машиной вышло? Скажешь?

Иван махнул рукой:

– Да нечего говорить! У меня угнали машину.

– Да что ты?

– Ну! Как раз угнали перед тем, как мне в Эмираты ехать. Кто-то воспользовался ею для убийства.

Но это был не я!

– И тем более нечего милиции бояться! – Мать совсем просветлела лицом. – Если ты был в Эмиратах – ты же не мог такое сделать?

– Действительно, – кивнул Иван. – Так что ты не переживай, мам.

– Ванюш, пойдем все-таки покушаешь? – Мать гладила его по плечу. – Голодный ведь.

– Ага. А ты дубленку примеришь?

Мать легко, как молодая, спрыгнула с постели и побежала в коридор. Принесла в комнату пакет, развернула его:

– Ой, какая прелесть! И цвет симпатичный!

– Да ты померь, может, плохо, – несколько самодовольно отмахнулся сын.

Мать надела обнову, застегнула пуговицы, покрутилась посреди комнаты:

– Замечательно! – Подошла, прижалась лбом к его макушке, прошептала:

– Ты хороший у меня!

Добрый!

– Да ладно, мам. – Он старался не улыбаться. – Все будет нормально.

Он не собирался навещать участкового в это же утро, но теперь пошел. Мать что-то в нем разбередила, и ему хотелось скорее покончить с этой историей.

Пусть хотя бы она успокоится, а что делать дальше – он потом решит. Дорога в отделение была ему знакома – ноги сами шли. Он шел и усмехался: «Надо было хоть водки купить, выпили бы, вспомнили старое…»

Участковый был на месте, ждать его не пришлось.

Иван стукнул в дверь, вошел:

– Здрасьте. Ждали? Это я, Дмитрий Александрович. Лаврушин Ваня.

– Лаврушин?

Участковый разогнал рукой облако едкого табачного дыма, вгляделся…

– Точно, – протянул он. – Но я б не узнал.

– Неужели я так изменился? – Иван старался говорить легко и нагло. – А вы вот каким были, таким и остались.

– Брось, я почти пенсионер, – самодовольно ответил тот. – Помнишь, как я за тобой бегал? Теперь бы не догнал.

– А я бы теперь и не побежал. – Иван тряхнул протянутую для пожатия руку и без приглашения уселся.

– Не побежал бы? – спросил Дмитрий Александрович. – Да, ты и в самом деле изменился.

– А что мне бегать? Я к вам сам пришел.

– Мать передала?

– Да… Я ей как раз на днях звонил, она мне все рассказала.

– Мать у тебя хорошая. – Дмитрий Александрович подтолкнул к Ивану пачку отечественных сигарет:

– Куришь еще?

– Я свои. – Иван достал «Давидофф» и положил пачку на стол. – Угощайтесь.

Участковый к сигаретам не притронулся. Он посмотрел на пачку, на куртку Ивана, кивнул:

– Солидный ты стал. С виду.

– Дмитрий Александрович, – раздраженно ответил Иван. – Я к вам вообще-то по делу пришел, а не на вечер воспоминаний. У меня машину угнали, мать сказала – вы нашли.

– Нашли. А еще что тебе мать сказала?

– Ничего хорошего. Будто из этой машины в телевизионщика какого-то стреляли. Это правда?